В 16:00 в
Южно-Уральском государственном институте искусств встречу организовала поэт
Наталия Санникова. С порога мне в нос ударил родной запах масляного растворителя,
называемого в моём детстве «тройник». После этого запаха было ничего не
страшно. Меня понесло.
Наталия подключила проектор и показывала за моей спиной во время чтения выборку моей
графики. Так что пел и танцевал я практически под светомузыку.
Для
художников я приготовил программу, состоящую исключительно из трэша и фантастики,
собрав туда все свои страшилки и стимпанковские фишки. Разве за
исключением «Брата», поскольку в «Брате» слишком силён личный мотив. А я хотел
показать масштабные полотна иномирья.
Слушали придирчиво: я физически ощущал каждый взгляд (и не только оттого, что
аудитория была построена амфитеатром). Было в этом разглядывании не удивление, а почти медицинское сопоставление меня
с изученными образцами: классифицирование по родовым признакам, анализ жабр, щитков, запасных
пальцев. Проговор того, что я развожусь, добавил «Вконтакте» после данной
встречи несколько запросов на дружбу (у всех девушек было прописано место учёбы
ЮУрГИИ). Всем им, кроме одной (очень талантливая девочка; полночи говорили о
стратегиях отстаивания своего творчества в общеобразовательном процессе и о шизоидном самосохранении), пришлось отказать, поскольку исключительно сексуальные
знакомства меня совершенно не интересуют.
С большим
кайфом прочёл, указывая в зал пистолетом, сложенным из пальцев, вот это
стихотворение:
Мертвец
Посреди
сумасшедшим художником
разложенной
требухи
я потерял
оправу, иду вслепую.
Да, я –
Уильям Блэйк. Вы читали мои стихи?
Поочерёдно в
обоих спускаю пули.
Вечное
возвращение – ежели не огля…
Я не хочу
никуда уходить отсюда
и говорю
полицейскому: это моя земля.
Бог – мне
судья, и значит, суда не будет.
С дыркою
возле сердца, в чужом пальто,
с выстрелом
каждым всё легче смотреть иное.
Кто с тобой,
парень, идёт по тропе? Никто.
Это плохая
примета – идти со мною.
Из Андрея Санникова
(а кого ещё читать на встрече, организованной Наталией Санниковой, чтобы
развести поэтические имена в сознании студентов; а у нас на Урале есть ещё и поэт Марина Санникова, только я давно про неё ничего не слышал):
* * * (1987)
По всем
мастерским, где художники пухнут в грязи,
как дети от
голода, если у взрослых есть войны -
дай руку! -
и я поведу тебя. Только гляди:
я
предупреждал тебя. Предупреждал тебя. Помни.
По всем
городам, где катается каменный шар,
ломая дома,
обдирая железо до крови -
нет, не
закрывай глаза - я тебя предупреждал.
Я
предупреждал тебя, предупреждал тебя - помни.
По рельсам
нагретым, внутри поездов,
везущих
тротил и дешёвое тёплое мясо -
мы будем
идти, ощутимые, как длинный вздох.
Не бойся,
ведь я тебя за руку взял, не пугайся.
По этой
стране, мимо белых поленниц зимы,
по этой
земле, по золе, пересыпанной снегом,
мы будем
идти и идти, невредимы, одни,
под этим,
начавшимся как бы неявно - гляди -
молочным,
обильным и всё заливающим светом.
(с) А.С.
Помню, что
читал Янис, а вот Наталия вроде бы читать отказалась. После выступления ко мне
подошла одна из педагогов и сказала, что работки мои на уровень второго курса,
но ей интересно поговорить о том, как живёт в Екатеринбурге её любимый Михаил
Брусиловский? Про Михаила Брусиловского я знаю только то, что жив. Сам больше
всех ценю покойного Андрея Антонова и благо здорового Виталия Воловича. Кормили нас в
институте хорошо, Даже провели экскурсию, в завершении которой мы с Янисом сфотографировались на
фоне библиотечных полок. У Марины такой фото-проект есть – «Поэты в библиотеках».
Но мне самому больше всего хочется увидеть мою фотографию с удивительной картиной: вполоборота сидит на драпировке обнажённая девушка с букетом ромашек. И такая
нежность сквозит в каждом масляном мазке. Материально запечатлённая любовь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий